Парадигма сокращения или эффект черепахи

Парадигма сокращения или эффект черепахи

Английский философ, историк, политический деятель Френсис Бэкон, характеризуя роль науки в обществе, писал весьма образно: "Хромой калека, идущий по верной дороге, может обогнать рысака, если тот бежит по неправильному пути. Даже более того, чем быстрее бежит рысак, раз сбившись с пути, тем дальше оставит его за собой калека".

Наука, с одной стороны и мораль, культура, религия, с другой, являются важнейшими частями компаса, указывающего дорогу обществу.

Диспропорции в развитии науки в разных государствах, существующие длительное время, неизбежно приводят к отставанию одних государств от других в промышленном, культурном и даже общественном развитии. Однако научные достижения, рождающиеся в гражданской сфере, как бы они не скрывались, становятся достоянием всех, поскольку проявляются в изделиях, которые сама жизнь выталкивает на рынок.

Фундаментальная наука очень нетороплива, в силу сложности предмета, и задержка в ее развитии в отдельном государстве сказывается на его населении спустя десятилетия. Прикладная наука, подхватывающая в гражданской сфере достижения фундаментальной, дает более быстрые и конкретные результаты. Но отставание здесь так же не приводит общество и государство к катастрофе, а лишь – к снижению производительности труда, валового национального продукта, жизненного уровня населения. Все это начинает существенно сказываться лишь после значительных количественных изменений и перехода их в качественные.

Военные научные достижения, как правило, секретны, охраняются законом, присягой, специально подготовленными людьми и становятся общим достоянием гораздо позже. Возможные последствия отставания военной науки намного более серьезны, чем отставания гражданской. Они ведут к диспропорциям в боевом потенциале вооруженных сил государств, причем, нередко, государств, находящихся на сопредельных территориях. Появляется эффект черепахи без панциря, вкусным мясом которой хочет полакомиться каждый хищник.

В 1991 году в Украине находилась третья по силе армия мира. По разным оценкам – от 780 тыс до миллиона “штыков”. Здесь, по свидетельству первого президента Украины, были расположены 365 ракетных шахт. Здесь базировалось 9293 танка, около 11000 БТР и БМП, 18240 артиллерийских систем, около 2000 самолётов и 800 вертолётов (без учёта ВВС Черноморского флота). В те годы и в той геополитической обстановке было ясно – такая “армада” Украине не нужна.

К концу 2008 года численность украинской армии должна составить 190 тыс человек, т.е. в итоге произойдет более чем четырехкратное сокращение численности вооруженных сил. Совершенно очевидно, что при сокращении армии в четыре раза, ее боевой потенциал не должен падать во столько же раз. Сокращаться должны наименее боеготовые части, наименее маневренные, части с устаревшим вооружением, части, имеющие наименее выгодное расположение. В результате, при сокращении численности в четыре раза боевой потенциал должен упасть не более, чем в 2-3 раза. Ядерный потенциал вооруженных сил при этом, конечно, следует вынести за скобки, поскольку при его учете сравнение вообще невозможно.

Вряд ли среди серьезных ученых и военных найдутся такие оптимисты, которые станyт отрицать фактическое падение боевого потенциала украинской армии гораздо более, чем в четыре раза. Не принят на вооружение практически ни один новый образец военной техники. Темпы физического и морального старения вооружения превосходят темпы его модернизации. Моральный дух постоянно сокращаемой армии также очень сложно держать на должной высоте.

Почему же произошло такое падение? Что может сказать по этому поводу наука? Как действовать дальше?

Прежде всего, можно отметить, что сокращения производились вне парадигмы замедленного уменьшения боевого потенциала при сокращении численности. Учитывались политические факторы, экономические, личностные, а уже затем факторы сохранения боевых возможностей войск. Т.е., можно сказать, задача не выполнена, потому что она и не ставилась, хотя ставить именно такую задачу: “сократить много, а потерять мало” – было вполне естественно и логично.

Роль науки в оптимизации процессов, их математическом обосновании огромна. Можно, конечно, принимать решения “на глазок”. Исходя из опыта, интуиции, практических возможностей сегодняшнего дня. В военной среде соблазн принятия таких решений особенно велик, так как военные изначально тренируются на принятие важных и быстрых решений, связанных не только с большими ресурсами, но и с жизнями людей, с риском, в обстановке, когда ставки очень высоки, в обстановке дефицита информации и времени. При этом над военными всегда дамокловым мечом висит угроза не выполнения задания. Считается, что выполнить задание не оптимальным образом кардинально лучше, чем не выполнить вообще. И, наконец, считается само собой разумеющимся, что решать боевые задачи, направлять войска в бой гораздо труднее, чем сокращать. Таким образом, тот, кто успешно воевал, командовал крупными соединениями, нес боевое дежурство, сократить уж как-нибудь сумеет.

Однако “нет царского пути в геометрию”, – так сказал великий Эвклид царю Птолемею. В науке, в том числе, конечно, и в военной, действуют другие принципы. Руководство или сама жизнь ставит задачу, формулирует критерий, ученые методом теоретических исследований, экспериментов, моделирования находят оптимальный путь ее выполнения.

Так в Сухопутных войсках скоро уже пятнадцать лет работает Научный центр боевого применения Сухопутных войск. Теперь – в составе Одесского национального политехнического университета. В мае 1993 года была образована инициативная группа по созданию этого научного учреждения.

Дорогу сокращений Научный центр прошел вместе со всей украинской армией. За все время его существования отсюда уволились 49 докторов и кандидатов наук, значительно была сокращена его

штатная численность. Однако и сейчас здесь работает доктор технических наук В.В.Скачков – единственный доктор наук в Сухопутных войсках Украины, который является военнослужащим, полковником, и 17 кандидатов наук. Здесь выполнено 93 научно-исследовательские работы, свыше 600 оперативных заданий, издано 86 учебников и пособий, получено 38 патентов на изобретения и полезные модели, издано 327 статей, защищено 19 диссертаций.

Здесь создана научная школа, основателями которой являются проф. В.Н.Оленев, проф. В.С.Минасов, д.т.н. В.В.Скачков, доцент В.Т.Беликов. А школы, как известно, создаются десятилетиями. В 2008 году планируется защитить еще одну докторскую, и две кандидатских диссертации по актуальным для украинской армии вопросам.

Попытки создания новых научных учреждений практически с нуля, конечно, тоже дадут результат, однако спустя многие годы. Споры с этим непреложным фактом являются не реалистичными.

В то же время, сейчас на наших глазах меняется геополитическая обстановка в мире, который из однополярного, каким он был в 1991 году, становится многополярным. Обостряется борьба за ресурсы: энергоносители и другие полезные ископаемые, продовольствие, воду.

В глубоком кризисе находится система договоров по ограничению вооружений. Это, прежде всего, ДОВСЕ – Договор об обычных вооружённых силах в Европе. Украина – чуть ли не единственная на сегодняшний день страна, выполняющая его.

Однако, проблема заключается в том, что сейчас не только ДОВСЕ находится на грани полного развала, но и вся область ограничения вооружения, в том числе ядерного.

Многократно нарушен ДНЯО – Договор о нераспространении ядерного оружия. Договор по ПРО (противоракетной обороне) был фактически отменен и, тем самым, окончательно похоронил СНВ-2 (об ограничении стратегических наступательных вооружений). Срок действия Договора СНВ-1 истекает в 2009 году. До 2012 года будет действовать Договор о СНП (о сокращении стратегических наступательных потенциалов), подписанный в Москве в 2002 году. Предпосылок для заключения новых соглашений в этой области пока не видно. Более того, начались дебаты по системам противоракетной безопасности в Европе и пересмотре в этой связи условий договора РСМД (о ликвидации ракет средней и меньшей дальности) 1987 года. Перспективы его распада очень велики, поскольку договор накладывает ограничения только на две страны, в то время как появление ракет малой и средней дальности в других государствах является совершенно неизбежным.

Таким образом, кризис ДОВСЕ – не изолированное явление. Он обнажает весь комплекс проблем контроля вооружений. Если ДОВСЕ и другие договоры будут расторгнуты, может оказаться, что через четыре года наших ближайших соседей – Россию и страны НАТО, не будет связывать ни один договор об ограничении и контроле вооружений. В это же время растут военные возможности других государств: Китая, Индии, Пакистана, Ирана.

Армии различных стран мира уже используют высокоточные, с большим радиусом действия виды вооружений. Угрозы безопасности теперь могут формироваться и реализовываться не только вблизи границ, но и на значительных удалениях. Украинская Военная доктрина, принятая в 2004 году, готовилась из расчета снижения вероятности военных действий. Можно ли так полагать сегодня? Не будем ли мы “мальчиками для битья” в военном конфликте, если он, все же, случится?

Кто и как будет отвечать на эти вопросы? По старинке, “на глазок”, с учетом политического веса, званий, должностей или опираясь на научные методики, с применением новейших достижений и так любимого Френсисом Бэконом метода индукции?

Роль науки в решении этих вопросов, конечно, можно принижать и отрицать. Но стоящее ли это дело? Особенно в День науки.

Виктор Романовский